Неточные совпадения
А вы — стоять на крыльце, и ни с
места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (
Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий
покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого
места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Не горы с
места сдвинулись,
Упали на головушку,
Не Бог стрелой громовою
Во гневе грудь пронзил,
По мне — тиха, невидима —
Прошла гроза душевная,
Покажешь ли ее?
— Поедемте с нами за грибами, вы нам
места̀
покажете. — Агафья Михайловна улыбнулась, покачала головой, как бы говоря: «и рада бы посердиться на вас, да нельзя».
Они ушли. Напрасно я им откликнулся: они б еще с час проискали меня в саду. Тревога между тем сделалась ужасная. Из крепости прискакал казак. Все зашевелилось; стали искать черкесов во всех кустах — и, разумеется, ничего не нашли. Но многие, вероятно, остались в твердом убеждении, что если б гарнизон
показал более храбрости и поспешности, то по крайней мере десятка два хищников остались бы на
месте.
— Послушайте, любезные, — сказал он, — я очень хорошо знаю, что все дела по крепостям, в какую бы ни было цену, находятся в одном
месте, а потому прошу вас
показать нам стол, а если вы не знаете, что у вас делается, так мы спросим у других.
Местами расходились зеленые чащи, озаренные солнцем, и
показывали неосвещенное между них углубление, зиявшее, как темная пасть; оно было все окинуто тенью, и чуть-чуть мелькали в черной глубине его: бежавшая узкая дорожка, обрушенные перилы, пошатнувшаяся беседка, дуплистый дряхлый ствол ивы, седой чапыжник, [Чапыжник — «мелкий кривой дрянной лес, кустами поросший от корней».
В этом
месте новый Виргилий почувствовал такое благоговение, что никак не осмелился занести туда ногу и поворотил назад,
показав свою спину, вытертую, как рогожка, с прилипнувшим где-то куриным пером.
Я выделывал ногами самые забавные штуки: то, подражая лошади, бежал маленькой рысцой, гордо поднимая ноги, то топотал ими на
месте, как баран, который сердится на собаку, при этом хохотал от души и нисколько не заботился о том, какое впечатление произвожу на зрителей, Сонечка тоже не переставала смеяться: она смеялась тому, что мы кружились, взявшись рука за руку, хохотала, глядя на какого-то старого барина, который, медленно поднимая ноги, перешагнул через платок,
показывая вид, что ему было очень трудно это сделать, и помирала со смеху, когда я вспрыгивал чуть не до потолка, чтобы
показать свою ловкость.
Были часы, когда Климу казалось, что он нашел свое
место, свою тропу. Он жил среди людей, как между зеркал, каждый человек отражал в себе его, Самгина, и в то же время хорошо
показывал ему свои недостатки. Недостатки ближних очень укрепляли взгляд Клима на себя как на человека умного, проницательного и своеобразного. Человека более интересного и значительного, чем сам он, Клим еще не встречал.
Бегал длинноногий учитель реального училища, безумно размахивая сачком для ловли бабочек, качался над землей хромой мужик, и казалось, что он обладает невероятной способностью
показывать себя одновременно в разных
местах.
Часы в столовой
показывали полдень. Бухнуло еще два раза, но не так мощно и где-то в другом
месте.
Он пытался
показать молодежи, что относится к предстоящему торжеству иронически, но это плохо удавалось ему, он срывался с тона, ирония уступала
место пафосу.
Но она и вида не
показывает, что замечает его желание проникнуть ее тайны, и если у него вырвется намек — она молчит, если в книге идет речь об этом, она слушает равнодушно, как Райский голосом ни напирает на том
месте.
Он, пробившись с ними около часа, вдруг сконфузился, что бросил гостя, и вывел его из толпы, извиняясь за эти дрязги, и повез
показывать красивые
места.
Она сидела в своей красивой позе, напротив большого зеркала, и молча улыбалась своему гостю, млея от удовольствия. Она не старалась ни приблизиться, ни взять Райского за руку, не приглашала сесть ближе, а только играла и блистала перед ним своей интересной особой, нечаянно
показывала «ножки» и с улыбкой смотрела, как действуют на него эти маневры. Если он подходил к ней, она прилично отодвигалась и давала ему подле себя
место.
— Ни с
места! — завопил он, рассвирепев от плевка, схватив ее за плечо и
показывая револьвер, — разумеется для одной лишь острастки. — Она вскрикнула и опустилась на диван. Я ринулся в комнату; но в ту же минуту из двери в коридор выбежал и Версилов. (Он там стоял и выжидал.) Не успел я мигнуть, как он выхватил револьвер у Ламберта и из всей силы ударил его револьвером по голове. Ламберт зашатался и упал без чувств; кровь хлынула из его головы на ковер.
— Крафт мне рассказал его содержание и даже
показал мне его… Прощайте! Когда я бывал у вас в кабинете, то робел при вас, а когда вы уходили, я готов был броситься и целовать то
место на полу, где стояла ваша нога… — проговорил я вдруг безотчетно, сам не зная как и для чего, и, не взглянув на нее, быстро вышел.
Постойте, я еще бокал выпью, — помните вы там одно
место в конце, когда они — сумасшедший этот старик и эта прелестная тринадцатилетняя девочка, внучка его, после фантастического их бегства и странствий, приютились наконец где-то на краю Англии, близ какого-то готического средневекового собора, и эта девочка какую-то тут должность получила, собор посетителям
показывала…
Сегодня Иван Григорьев просунул к нам голову: «Не прикажете ли бросить этот камень?» Он держал какой-то красивый, пестрый камень в руке. «Как можно! это надо
показать в Петербурге: это замечательный камень, из Бразилии…» — «Белья некуда девать, — говорил Иван Григорьев, — много
места занимает. И что за камень? хоть бы для точила годился!»
Сегодня, 26-го, чиновники приезжали опять благодарить за подарки и опять
показывали план
места. Их тоже поблагодарили за провизию.
Вчера предупредили японцев, что нам должно быть отведено хорошее
место, но ни одно из тех, которые они
показывали прежде. Они были готовы к этому объяснению. Хагивари сейчас же вынул и план из-за пазухи и указал, где будет отведено
место: подле города где-то.
«Куда же мы идем?» — вдруг спросил кто-то из нас, и все мы остановились. «Куда эта дорога?» — спросил я одного жителя по-английски. Он
показал на ухо, помотал головой и сделал отрицательный знак. «Пойдемте в столицу, — сказал И. В. Фуругельм, — в Чую, или Чуди (Tshudi, Tshue — по-китайски Шоу-ли, главное
место, но жители произносят Шули); до нее час ходьбы по прекрасной дороге, среди живописных пейзажей». — «Пойдемте».
— Я вам
покажу, — сказал Сковородников, цитируя полное заглавие сочинения и даже год и
место издания.
— Я знаю это дело. Как только я взглянул на имена, я вспомнил об этом несчастном деле, — сказал он, взяв в руки прошение и
показывая его Нехлюдову. — И я очень благодарен вам, что вы напомнили мне о нем. Это губернские власти переусердствовали… — Нехлюдов молчал, с недобрым чувством глядя на неподвижную маску бледного лица. — И я сделаю распоряженье, чтобы эта мера была отменена и люди эти водворены на
место жительства.
Но вреда не могло быть никакого от утверждения распоряжения о том, чтобы разослать в разные
места членов семей этих крестьян; оставление же их на
местах могло иметь дурные последствия на остальное население в смысле отпадения их от православия, при том же это
показывало усердие архиерея, и потому он дал ход делу так, как оно было направлено.
— Болтать-то вам легко, — усмехнулся он еще, но уже почти ненавистно. Взял я книгу опять, развернул в другом
месте и
показал ему «К евреям», глава Х, стих 31. Прочел он: «Страшно впасть в руки Бога живаго».
— Сейчас
покажу. Вчера получила — вчера и прочла. Вот здесь в газете «Слухи», в петербургской. Эти «Слухи» стали издаваться с нынешнего года, я ужасно люблю слухи, и подписалась, и вот себе на голову: вот они какие оказались слухи. Вот здесь, вот в этом
месте, читайте.
Он упал на свое
место, ломая руки в отчаянии. Прокурор и защитник стали предлагать перекрестные вопросы, главное в том смысле: «что, дескать, побудило вас давеча утаить такой документ и
показывать прежде совершенно в другом духе и тоне?»
Казалось, природа нарочно избрала эти
места для того, чтобы
показать, какова может быть производительная сила земли.
Последние дни были холодные и ветреные. Анемометр
показывал 225. Забереги на реке во многих
местах соединились и образовали природные мосты. По ним можно было свободно переходить с одной стороны реки на другую.
— Ну, поставь их с Богом на
место, — проговорил Анастасей Иваныч. — Других нам
покажи.
Затем он указал
место, где я упал; дальше следы
показали ему, что медведь гнался за мной, и т.д.
Вечером я измерил высоту
места. Барометр
показал 620 м над уровнем моря.
А после обеда Маше дается 80 кол. сер. на извозчика, потому что она отправляется в целых четыре
места, везде
показать записку от Лопухова, что, дескать, свободен я, господа, и рад вас видеть; и через несколько времени является ужасный Рахметов, а за ним постепенно набирается целая ватага молодежи, и начинается ожесточенная ученая беседа с непомерными изобличениями каждого чуть не всеми остальными во всех возможных неконсеквентностях, а некоторые изменники возвышенному прению помогают Вере Павловне кое-как убить вечер, и в половине вечера она догадывается, куда пропадала Маша, какой он добрый!
— Нет. Именно я потому и выбран, что всякий другой на моем
месте отдал бы. Она не может остаться в ваших руках, потому что, по чрезвычайной важности ее содержания, характер которого мы определили, она не должна остаться ни в чьих руках. А вы захотели бы сохранить ее, если б я отдал ее. Потому, чтобы не быть принуждену отнимать ее у вас силою, я вам не отдам ее, а только
покажу. Но я
покажу ее только тогда, когда вы сядете, сложите на колена ваши руки и дадите слово не поднимать их.
Вошед в комнату, я тотчас узнал картинки, изображающие историю блудного сына; стол и кровать стояли на прежних
местах; но на окнах уже не было цветов, и все кругом
показывало ветхость и небрежение.
Вид был точно чудесный. Рейн лежал перед нами весь серебряный, между зелеными берегами; в одном
месте он горел багряным золотом заката. Приютившийся к берегу городок
показывал все свои дома и улицы; широко разбегались холмы и поля. Внизу было хорошо, но наверху еще лучше: меня особенно поразила чистота и глубина неба, сияющая прозрачность воздуха. Свежий и легкий, он тихо колыхался и перекатывался волнами, словно и ему было раздольнее на высоте.
Он взошел к губернатору, это было при старике Попове, который мне рассказывал, и сказал ему, что эту женщину невозможно сечь, что это прямо противно закону; губернатор вскочил с своего
места и, бешеный от злобы, бросился на исправника с поднятым кулаком: «Я вас сейчас велю арестовать, я вас отдам под суд, вы — изменник!» Исправник был арестован и подал в отставку; душевно жалею, что не знаю его фамилии, да будут ему прощены его прежние грехи за эту минуту — скажу просто, геройства, с такими разбойниками вовсе была не шутка
показать человеческое чувство.
Я помню, однажды отец получил от предводителя письмо с приглашением на выборы, и на конверте было написано: «его превосходительству» (отец в молодости служил в Петербурге и дослужился до коллежского советника, но многие из его бывших товарищей пошли далеко и занимали видные
места). Догадкам и удивлению конца не было. Отец с неделю носил конверт в кармане и всем
показывал.
Одним словом, день кончился полным триумфом для Золотухиной. Селина Архиповна сама
показала гостям чудеса Отрады, и не только накормила их обедом, но и оставила ночевать. Но, что всего важнее, в этот же день была решена участь Мишанки и самой Марьи Маревны. Первого князь взялся определить на свой счет в московский дворянский институт; второй Селина Архиповна предложила
место экономки в московском княжеском доме.
В назначенный день я пошел к Прелину. Робко, с замирающим сердцем нашел я маленький домик на Сенной площади, с балконом и клумбами цветов. Прелин, в светлом летнем костюме и белой соломенной шляпе, возился около цветника. Он встретил меня радушно и просто, задержал немного в саду,
показывая цветы, потом ввел в комнату. Здесь он взял мою книгу, разметил ее,
показал, что уже пройдено, разделил пройденное на части, разъяснил более трудные
места и указал, как мне догнать товарищей.
Ольшанский беспечно
показал грозному Мине язык и скрылся в коридоре. Перед уроком, когда уже все сидели на
местах, в класс вошел надзиратель Журавский и, поискав кого-то глазами, остановил их на мне...
Сани раскатывались, и крушение повторялось. Скитские старцы даже повздорили из-за этого обстоятельства и напрасно менялись
местами,
показывая свое искусство.
Петр вздрогнул и быстро стал на ноги. Это движение
показывало, что он слышал слова доктора, но, судя по выражению его лица, он как будто не понял их значения. Опершись дрожащею рукой на подоконник, он застыл на
месте с бледным, приподнятым кверху лицом и неподвижными чертами.
Лебедев сделал странную, умильную гримасу; он ужасно завозился вдруг на
месте, точно его укололи вдруг иголкой, и, лукаво подмигивая глазами, делал и
показывал что-то руками.
— Понимаю-с. Невинная ложь для веселого смеха, хотя бы и грубая, не обижает сердца человеческого. Иной и лжет-то, если хотите, из одной только дружбы, чтобы доставить тем удовольствие собеседнику; но если просвечивает неуважение, если именно, может быть, подобным неуважением хотят
показать, что тяготятся связью, то человеку благородному остается лишь отвернуться и порвать связь, указав обидчику его настоящее
место.
По ее мнению, всё происшедшее было «непростительным и даже преступным вздором, фантастическая картина, глупая и нелепая!» Прежде всего уж то, что «этот князишка — больной идиот, второе — дурак, ни света не знает, ни
места в свете не имеет: кому его
покажешь, куда приткнешь? демократ какой-то непозволительный, даже и чинишка-то нет, и… и… что скажет Белоконская?
Младшая сестра ее, разевавшая рот, заснула в следующей комнате, на сундуке, но мальчик, сын Лебедева, стоял подле Коли и Ипполита, и один вид его одушевленного лица
показывал, что он готов простоять здесь на одном
месте, наслаждаясь и слушая, хоть еще часов десять сряду.
У ворот избы Тараса действительно сидел Кишкин, а рядом с ним Окся. Старик что-то расшутился и довольно галантно подталкивал свою даму локтем в бок. Окся сначала ухмылялась,
показывая два ряда белых зубов, а потом, когда Кишкин попал локтем в непоказанное
место, с быстротой обезьяны наотмашь ударила его кулаком в живот. Старик громко вскрикнул от этой любезности, схватившись за живот обеими руками, а развеселившаяся Окся треснула его еще раз по затылку и убежала.